Время строить молодым: как в столице ищут и открывают новые архитектурные имена
Появление подобного исследования, по мнению его авторов — главного редактора журнала «Проект Россия» Юлии Шишаловой и менеджера специальных проектов Союза московских архитекторов Елены Петуховой, — продиктовано тем, что с 2012 года архитектурно-градострои
На прошедшем недавно в Музее архитектуры им А. В. Щусева фестивале «Открытый город» было представлено исследование деятельности компаний, активно работающих в Москве в сфере архитектуры и городского планирования, подготовленное по заказу столичного Комитета по архитектуре и градостроительству (Москомархитектура). В результате масштабной аналитики, куратором изучения которой стал главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов, был сформирован список из более чем 120 молодых архитектурных компаний, основанных или ставших заметными за последние 10 лет.
Появление подобного исследования, по мнению его авторов — главного редактора журнала «Проект Россия» Юлии Шишаловой и менеджера специальных проектов Союза московских архитекторов Елены Петуховой, — продиктовано тем, что с 2012 года архитектурно-градостроительная политика в столице взяла курс на системное повышение качества архитектурных решений. Комплексная стратегия затронула и профильную систему регулирования, и организацию процесса проектирования и строительства, и развитие профессиональной среды, и отношение к архитектуре в обществе. Взаимосвязь появления в результате этой системной работы большого числа молодых талантливых бюро и, как следствие, конкуренции, повышающей качество архитектуры, очевидна, однако нуждается в изучении и уточнении.
«Стройгазета» поговорила с одним из авторов исследования, Юлией ШИШАЛОВОЙ, о том, зачем нужно было исследование и как можно использовать его результаты.
«СГ»: Что стало причиной столь пристального внимания именно к молодым архитектурным бюро?
Юлия Шишалова: В последние годы мы наблюдали — и лично я с большим интересом — появление значительного числа новых архитектурных бюро. И эти бюро, в отличие от многих своих предшественников, не проектировали сначала лет 5-7 частные квартиры и дома, чтобы потом наконец приступить к работе с городскими объектами. Нет, они зачастую заявляли о себе почти сразу — и при этом громко и масштабно. Помните, например, как в 2015 году очередную концепцию многострадальной Павелецкой площади поручили разрабатывать бюро WALL? Они тогда только год как появились. И хотя проект не реализовали, студия WALL сейчас строит по всей Москве и уже даже успела получить архитектурную премию мэра. А еще было очень заметно, что эта молодежь отличается от старших коллег: по подходам, по смыслам, по подаче самих себя. И вот наконец представилась возможность комплексно изучить вопрос: не только описать, что за бюро появились, как они функционируют и к чему стремятся, но и разобраться, почему они такие.
«СГ»: С какими сложностями вы столкнулись при проведении исследования?
Ю.Ш.: Пожалуй, самым трудным было описать объект исследования — составить список тех самых молодых архбюро. Что такое вообще молодое бюро — этому в исследовании посвящен отдельный раздел. На чей возраст ориентироваться? Руководителей? Средний возраст по команде? Если архитектор долгое время работал в большой мастерской, а в 45+ основал собственное бюро — он молодой или нет? Так или иначе, мы решили дать шанс называться молодыми всем архитектурным компаниям, зарегистрированным за последнее десятилетие. И даже уже имея большую базу контактов и изучив десятки открытых источников, мы точно знаем, что наш список не полон. Хотя в нем и так 122 названия — согласитесь, впечатляющий показатель. В начале 2000-х количество проектирующих в Москве архитектурных бюро исчислялось в лучшем случае 20-30. Оговорюсь, что сюда вошли только бюро, работающие с московскими городскими объектами, будь то жилые комплексы или общественные пространства. Кроме того — и это стало отдельным вызовом — мы включили в список те студии, которые появились раньше 2012 года, однако только потом перестали проектировать для частников и проявили себя как большие городские архитекторы (характерный пример — бюро UNK и «Цимайло Ляшенко и Партнеры»).
Кстати, тизер этого исследования и собственно список бюро под названием «Звездный атлас архитектурной Москвы» был представлен еще на фестивале «Зодчество» в октябре, с тех пор на сайте Архсовета есть форма, которую можно заполнить и рассказать о себе, — на тот случай, если бюро не нашло себя в нашем реестре, но считает, что должно быть в нем. Благодаря этой форме к «Открытому городу» наш атлас расширился почти на 10 позиций.
«СГ»: Это не первое ваше исследование, касающееся молодых архитекторов. Чем оно отличается от предыдущих?
Ю.Ш.: Будучи вовлеченной в профессиональное сообщество, я сама уже давно начала исследовать «молодую архитектуру»: был и проект «Перспективный план» на портале archspeech с подробными рассказами о бюро, который продолжился на портале «Проект Россия», и выставка «Новая оптика» на фестивале «Зодчество», и «Архитектура NEXT» на «АРХ Москве» (кстати, на будущий год снова курирую этот раздел). Все эти проекты — про поиск и открытие новых имен и идеологий.
В свою очередь, фестиваль «Открытый город», созданный для всесторонней поддержки молодых архитекторов и студентов архитектурных вузов, с самого начала уделял большое внимание систематизации и анализу информации о том, как учатся и работают архитекторы в городе, как они выстраивают свою карьеру, какая поддержка им нужна со стороны правительства Москвы и Москомархитектуры. За прошедшие годы действительно были проведены и опубликованы исследования различных составляющих современной профессиональной деятельности архитектора в России и мире. Авторами многих из них выступали аналитики Citymakers — например, о том, каких архитекторов, градостроителей и менеджеров выпускают современные вузы. На этот раз сделан упор на практику: как изменились запросы рынка, какие востребованы компетенции, какие «лифты» в профессии работают лучше всего.
«СГ»: Какие результаты кажутся вам самыми значимыми?
Ю.Ш.: Во-первых, как я уже говорила, само число молодых бюро. Мы рассчитывали набрать порядка 50 студий и удивились, когда их количество перевалило за сотню.
Во-вторых, мы постарались это новое поколение бюро описать с разных сторон. Как они работают, на что делают ставку, к чему стремятся, какой процент проектов реализуют, как сами характеризуют свое творчество, что им помогает/мешает из внешних и внутренних факторов и т. д. Например, мы выяснили, что почти все они довольно малочисленные и склонны скорее к коллаборациям, чем к расширению штата; умеют считать деньги — свои и чужие: уделяют внимание эффективному менеджменту и оценивают бюджет реализации будущего проекта; занимаются маркетингом — опять же как своих проектов, так и собственного бюро. И очень активно используют блага цифровизации: скажем, привлекают массовое внимание к знаковым территориям города и провоцируют власти пересмотреть к ним свое отношение, как это было с Триумфальной площадью; или так активно продвигают свои решения, что заказчику волей-неволей приходится реализовывать проект максимально близко к концепту.
Границы специализаций на тех или иных типологиях размылись — точно так же, как нивелировались границы между архитектурой и социологией, антропологией, историей, экологией и прочими разделами знаний, которые сегодня задействуются при создании архитектурного проекта (еще одна характерная примета времени). Тем не менее, мы собрали сведения о том, какие категории объектов молодежь считает наиболее перспективными. И оказалось, например, что сейчас очень многие нацелены на туризм — хотя при создании бюро (а большинство респондентов образовалось в 2018 году) об этом почти никто не думал.
Значительную роль в том, как именно выстраивают свою деятельность современные архитектурные компании, сыграли и новые запросы со стороны государства. Сейчас в это уже слабо верится, но еще семь лет назад «благоустройство» было лишь полузабытым термином из советских учебников, а мастер-планы и пространственное развитие обсуждались сугубо в профессиональных кругах. Сегодня же обо всем этом не говорит только ленивый, а главное — в курсе архитектурной и урбанистической повестки оказались власть предержащие люди, действительно принимающие решения.
«СГ»: Получат ли результаты исследования практическое применение?
Ю.Ш.: Мы очень надеемся, что да: заказчик настроен серьезно. И прежде всего — в плане рекомендаций, кажущихся вполне реализуемыми. Например, устраивать регулярные встречи Сергея Кузнецова с молодыми архитекторами в прямом эфире на разных площадках: для них это и пиар, и рекомендация. Или начать проводить конкурс грантов: архитекторы предлагают свои идеи, город выбирает и оплачивает. В итоге авторы исследования получают новый опыт и грантовые средства, поддерживающие бизнес, а город — классную аналитику. Тем более что Москомархитектура и так заказывает по 1-2 исследовательских работы в год.
Кстати, одно из исследований предыдущего года, сделанное по заказу комитета, тоже содержало рекомендации, как именно нужно поддерживать молодых архитекторов. В них среди прочего значились каталоги молодых бюро, которые бы распространялись среди потенциальных заказчиков — девелоперов и муниципалитетов. Так вот, каталог нашего исследования по сути стал именно таким промоутирующим изданием, и сейчас мы составляем базу для рассылки по всей России: хотя почти все бюро в нем московские, наше исследование как раз показало, что в регионах на них большой спрос. А архитекторы из других городов, в свою очередь, начинают работать в Москве. Так что в следующий раз было бы здорово замахнуться на архитектурную молодежь со всей страны — от Калининграда до Якутска. Я уверена, что на подобную работу, как и на молодые нестандартно мыслящие архитектурные кадры, должен быть спрос.
Юлия ШИШАЛОВА, главный редактор журнала «Проект Россия», куратор секции «Архитектура NEXT» на «АРХ Москве»:
«Новое поколение архбюро умеет считать деньги — свои и чужие, уделяет внимание эффективному менеджменту и очень активно использует блага цифровизации»
